Интегрированный оборонно наступательный комплекс в н челомея. Парадоксы челомея. Кумранские свитки - древние тайны Мертвого моря

Он всегда хотел летать быстрее, надежнее и дешевле всех

Владимир Челомей , пожалуй, был единственным в мире конструктором боевых межконтинентальных баллистических ракет, который с блеском разрабатывал крылатые ракеты, космические аппараты и долговременные орбитальные станции. Его боевые межконтинентальные "сотки" различной модификации, перешедшие из XX в XXI век, до сих пор находятся на вооружении в российских ВС.

"Реутовский отшельник". Несмотря на то, что в 1942 году Совет обороны отклонил предложение молодого ученого-практика Владимира Челомея по разработке крылатых ракет морского базирования, в 1944 году его назначают главным конструктором ОКБ-52 в подмосковном Реутове, где создавались крылатые ракеты для подводных лодок. С приходом к власти Никиты Хрущева , который одним из первых политических лидеров XX столетия осознал необходимость формирования Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) как основного вида ВС страны, для Челомея наступили золотые времена.

Хрущев, считавший развитие Ракетных войск кардинальным средством решения проблем при возникновении военно-политического конфликта, крушит крепкой партийно-шахтерской рукой авиацию и флот, сокращает Сухопутные войска в среднем в два раза. Он принимает решение передать ряд ОКБ авиационной промышленности конструкторам ракетно-космических систем. Так, к ОКБ-52 Владимира Челомея было присоединено авиастроительное ОКБ-23 Владимира Мясищева, который создал мощный стратегический бомбардировщик МТ-3, способный с дозаправками в воздухе легко достичь США, а затем вернуться без посадки на родной аэродром. В СССР в конце 80-х годов прошлого века в строю остался лишь один самолет, на котором можно было перевезти ракетные баки огромной длины для ракет сверхтяжелого класса "Энергия" с места их изготовления на сборочный завод на Байконур. Также к ОКБ-52 был присоединен и авиационный завод имени Михаила Хруничева.

Этот завод в начале 60-х годов ХХ века был лучшим авиапредприятием в СССР. И, как правило, любая телевизионная хроника о ракетно-космических новинках начиналась именно с этого предприятия. В то время ходило немало разговоров, что к одинокой реутовской "пуговице Челомея" пришили "хруничевское пальто", а Большой театр срочно готовится к закрытию по причине передачи его Челомею в качестве "красного уголка". Скорее всего, такое слияние произошло по той причине, что сын Хрущева работал в ОКБ-52 Челомея начальником одного из отделов. Однако по прошествии времени стало очевидно, что Хрущев передал ОКБ и завод в надежные руки вовсе не потому, что там работал его сын.

В годы холодной войны в процессе развития стратегических ядерных сил между двумя сверхдержавами - США и СССР - сложилась, как ни странно, ситуация, сделавшая возможность мирного сосуществования реальной и получившая название "взаимного гарантированного уничтожения". Ни США, ни Россия, будучи двумя самыми мощными ядерными державами, явно не хотели быть уничтоженными. И сохранение баланса наступательных стратегических средств, в первую очередь между этими странами, и являлось гарантом мира на Земле.

Челомею принадлежит большая заслуга в создании основной ударной силы РВСН, знаменитой "сотки" - межконтинентальной ракеты УР-100. Более тысячи Ур-100 было установлено в шахтные сооружения на территории СССР. Причем "сотка" легко могла модернизироваться, и таких модификаций насчитывалось множество: УР-100К, Ур-100У, Ур-100НУ и др. В отличие от дорогостоящих ракет конструкции Михаила Янгеля, Челомей изначально поставил во главу угла не только высокую надежность ракетного комплекса и точность попадания головной части в цель, но и дешевизну в изготовлении, и простоту в эксплуатации.

Его боевые межконтинентальные ракеты были самыми дешевыми и конкурентоспособными в СССР и, пожалуй, в мире. От этого их надежность не стала хуже. Ему, в отличие от других главных конструкторов, с помощью применения инерциальных систем управления удалось добиться потрясающей точности попадания головной части в цель, что является конечным результатом ракетной стрельбы. УР-100У, например, при дальности полета 10 000 км за счет инерциальной системы управления обеспечивала круговое вероятное отклонение головной части от цели в 900 м. А ведь это одна из его первых модификаций "сотки". У ракет конструкции Янгеля в контуре системы управления стояла дорогостоящая бортовая вычислительная машина: с ее помощью вероятное круговое отклонение у одного из его типов ракет составило 430 м. Но и цена ее была гораздо выше, чем системы управления, устанавливаемой на челомеевских ракетах.

Шахтно-пусковые установки (ШПУ) для его ракет также не требовали такой сложной защиты, как у ракет Янгеля. Его ракеты находились в герметичных ампулах с инертным газом, что исключало негативное воздействие внешней среды, в том числе и при взрыве вблизи ядерного заряда. Для примера: экономисты подсчитали, что цена двух ШПУ для ракет конструкции Янгеля примерно равны стоимости такого аэродрома, как "Борисполь". Иметь такие ракетные шахты для любого государства, даже для США, очень дорого.

Челомею было чрезвычайно сложно попасть в круг избранных главных конструкторов межконтинентальных ракет. Но его достаточно дешевые ракеты, имеющие высокую надежность, все же дали ему возможность находиться в компании приближенных к власти лиц. Хрущев всячески поощрял конкурентную борьбу среди главных конструкторов, но не допускал, чтобы она превратилась в безжалостную "гражданскую ракетную войну".

Стоит заметить, что когда в 1964 году Хрущева сняли со всех занимаемых постов, в стране все же разгорелась настоящая "гражданская ракетно-космическая война", причиной которой стало отсутствие, как это ни странно для советской страны, центрального планирующего и координирующего государственного органа, каким была в США государственная (!) организация управления развитием и планированием в аэрокосмической области - НАСА.

Начало триумфа Челомея. Даже самые гениальные в плане экономичности разработки новой ракетно-космической техники требуют финансирования. Главные конструкторы ракетно-космических систем Сергей Королев, Михаил Янгель и Владимир Челомей предлагали много разноплановых ракетно-космических тем, и Хрущев в сентябре 1964 года был вынужден вылететь на ракетный полигон Тюра-Там для принятия решения на месте. Так началась операция "Кедр-2". Это была последняя ракетно-космическая осень великого политического романтика космоса.

Вполне понятно, что каждый главный конструктор в разговоре с Хрущевым преследовал свои цели. Королеву необходимы были средства для быстрейшего строительства двух гигантских стартов для ракеты сверхтяжелого класса "Н-1", способной выводить на околоземную орбиту полезную нагрузку массой более 100 т. Янгель также поднимал вопрос о финансировании работ по доведению до готовности к применению межконтинентальной ракеты второго поколения Р-36 и ее модификаций. Она легко трансформировалась в глобальную ракету, выводящую в космос боевую платформу с разведением по программе индивидуальных термоядерных головных частей. Получался своеобразный летающий на орбите ракетный дамоклов меч над головой США.

Челомей же, только недавно вышедший на большую ракетно-космическую сцену, хотел произвести впечатление на Хрущева. Ему были нужны средства для проведения летно-конструкторских испытаний "УР-500", способной не только доставлять мощные термоядерные заряды на другие континенты, но и быть носителем космических аппаратов при освоении космоса и полета вокруг Луны. Недочеты и промахи были недопустимы. Еще до прибытия Хрущева на полигон Тюра-Там ракеты УР-100 и УР-200, а также УР- 500 (точнее, ее электрический макет) были вывезены на стартовые позиции.

Это потом ракета УР-500, первоначально названная "Геркулес", будет именоваться "Протоном" - по имени спутника, который она вывела в космос. Это был действительно Геркулес среди ракет: ее длина составляла около 45 м при максимальном поперечном диаметре более 7 м. Масса полезной нагрузки, выводимой ею в космос, составляла около 20 т! Лунная программа существовала и у Королева, но она была еще не готова ни к применению, ни к стартам. только благодаря личному решению Хрущева планы главных конструкторов могли превратиться в реальные разработки.

…Кортеж машин стремительно въезжает на стартовый комплекс, где установлен Геркулес. После доклада начальника испытательного управления о состоянии дел на стартовой площадке остаются Хрущев и Челомей. Они впервые общаются в неформальной обстановке. Прибывший вместе с Хрущевым Леонид Брежнев держится в стороне, хотя и отвечает в ЦК за ракетно-космическую область. Затем Брежнев подходит к прогуливающемуся недалеко министру обороны Малиновскому, и они оживленно беседуют…

Осмотр закончен. Все переезжают на смотровую площадку измерительного пункта, откуда хорошо видны "Геркулес" и две боевые ракеты. На правительственной террасе находятся Хрущев, Брежнев, Челомей, начальник полигона генерал Александр Захаров и сопровождающие их лица. Одна из двух боевых ракет должна быть запущена в присутствии главных лиц страны. Хрущев с лукавой усмешкой спрашивает: "А эта ракета полетит или нет?". Челомей ответил: "Обязательно полетит, Никита Сергеевич!". По громкой связи объявляется минутная готовность для запуска ракет. Старт! Ракета с громовым раскатом взметнулась в небо. Запуск ракеты удался - авторитет у Хрущева Челомей заработал.

Чем еще славен Челомей. Вслед за УР-100 он работает над ракетой среднего класса УР-200, доводя ее до высокой степени надежности. После завершения работ по Ур-500 он разрабатывает проект транспортного корабля большой грузоподъемности и постоянно обитаемой станции "Алмаз", затем начинает работать над сверхтяжелым носителем Ур-700.

Но существовали и некоторые препятствия. УР-200 не была запущена в серийное производство: сослались на то, что у Янгеля уже есть ракета такого класса - Р-16 - и ее модификации, которые были надежными ракетами среднего класса. Но при этом у Челомея автоматически отобрали его "ИС" - маневрирующий в космосе истребитель спутников и корабль радиотехнической разведки "УС". УР-200 разрабатывалась именно под них. Брежневу надо было сделать выбор между Янгелем и Челомеем. Выбор был затруднен еще тем, что янгельская Р-36 по своим характеристикам была сверхнадежной и мощной ракетой. Но все же Брежнев не обидел ни Янгеля, ни Челомея. В ходе летно-конструкторских испытаний трехступенчатый "Протон" вывел на лунную орбиту корабль 11Ф91(Л1), который и осуществил в беспилотном режиме облет Луны.

Однако до пилотируемых полетов к Луне дело не дошло, так как американский полковник ВВС Фрэнк Борман в декабре 1968 году на "Аполлоне-8" вогнал аршинный гвоздь в гроб советской лунной программы. Брежнев не хотел быть вторым в лунной гонке, и программу закрыли его волевым решением.

Также Челомей создал первую постоянную станцию военного назначения "Алмаз", корпус которой был использован ОКБ-1 Королева для создания долговременной станции "Салют". Он же был единственным в мире главным конструктором, блестяще разрабатывавшим баллистические межконтинентальные и межконтинентальные крылатые ракеты. Именно в ОКБ Челомея была разработана крылатая ракета большой дальности "Москит", которую американцы назвали "Убийцей авианосцев", она была принята на вооружение. "Реутовский отшельник" до конца своей жизни (умер в 1984 году) продолжал создавать ракетно-космические шедевры, в том числе и космический самолет, не забывая свою первую любовь - крылатые ракеты…

, КБ-1), «Заслон » (Ю. Г. Бурлаков , НИИ-244), а также другими перспективными проектами, однако, проекты систем ПРО других конструкторов были, во-первых, проектами зональной или объектовой ПРО, обеспечивающими только противоракетную оборону Москвы и Московской области , и, в долгосрочной перспективе, некоторых других крупных промышленных центров, они не были проектами общесоюзного характера, которые могли бы обеспечить безопасность всей территории Советского Союза от ядерной угрозы, во-вторых, обеспечивали оборону столичного региона только от одиночных ракет, от случайных и провокационных запусков, а не от массированного ракетно-ядерного удара и, в-третьих, были системами сухопутного базирования, преимущественно стационарными.

В. Н. Челомей же предполагал создание системы ПРО, которая могла бы обеспечить противоракетный «зонтик» надо всей страной, эффективно совладать с угрозой применения противником всего ядерного арсенала единовременно, и элементы которой размещались бы не только на суше, но и на море, и в космосе, обеспечивая таким образом дополнительную надёжность работы всей системы в целом (океаническо-сухопутно-космический). В процессе работы над системой противоракетной обороны, Челомей пришёл к выводу о необходимости выхода проектно-изыскательских работ за пределы сугубо оборонительной тематики и дополнения создаваемого им нового вида оружия наступательными возможностями, что делало этот комплекс уникальным в своём роде (оборонительно-наступательным)

Комплекс в завершённом виде представлял собой единую боевую систему, включающую в себя группировку космических аппаратов , выведенных на околоземную орбиту , корабли и суда ВМФ СССР , а также различные стационарные и мобильные объекты сухопутных компонентов Вооружённых Сил СССР , автоматизированную систему управления указанными силами и средствами, и обслуживающую её электронно-вычислительную технику , в совокупности обеспечивающих высокую степень автоматизации процессов в сфере противовоздушной и противоракетной обороны СССР от возможных угроз со стороны вероятного противника (США и блок НАТО), и обеспечивающих стратегическое превосходство над ним, - по мысли Челомея, комплекс должен был обеспечить практическую неуязвимость Советского Союза от любой попытки нанесения ядерного удара, независимо от применяемого противником средства воздушного и воздушно-космического нападения - средства доставки ядерных боеприпасов (стратегические бомбардировщики и/или ракеты) и независимо от количества указанных средств противника, единовременно задействованных в нападении, а также высокую вероятность превентивного (упреждающего) поражения стратегических ядерных сил США - атомных подводных лодок до запуска ими баллистических ракет и бомбардировщиков непосредственно на аэродромах взлёта.

Несмотря на целый ряд успехов на начальной стадии работы над проектом, проектно-конструкторские работы были приостановлены по решению Политбюро ЦК КПСС . По мнению доктора исторических наук , академика А. И. Фурсова , если бы этот проект был реализован, то СССР уходил примерно на пятьдесят лет вперёд от США и стран НАТО в сфере развития военно-космических технологий, что, в свою очередь, делало не нужным явление т. н. «гонки вооружений ».

В официальных материалах, выпущенных «Роскосмосом » к столетию со дня рождения В. Н. Челомея, отмечается, что в своих разработках он исходил из необходимости предотвращения ядерной войны путём достижения такого превосходства СССР в стратегических вооружениях, которое делало бы невозможным любые попытки развязывания ядерной войны со стороны её противников, для этого задачей-максимум конструктора было создание таких вооружений, которые обеспечивали бы Советскому Союзу в военном плане контроль надо всей планетой, - не для того, чтобы подстегнуть, а наоборот, чтобы исключить саму возможность такой войны, - а этапами на пути к решению этой глобальной задачи - задачами-минимум - было создание ракетных вооружений, космической техники и т. д. В этой связи, примечательно также и то, что Челомей - единственный советский конструктор, который смог создать полноценную космическую систему для нужд обороны страны.

Для решения вышеописанных задач, комплекс включал в себя следующие элементы, каждый из которых разрабатывался отдельно и мог быть использован как самостоятельное изобретение для дальнейшего включения в систему обороны страны (что и произошло впоследствии для отдельных элементов комплекса). Стержневую основу комплекса составляли две системы: система противоракетной обороны «Таран» и полифункциональная (наступательно-оборонительная) ракетная система «Закат» (альтернативное название - «Башмак»).

Средства автоматизации . Автоматизированная система управления средствами комплекса на основе ЦВК 5Э92б (систему воздушно-космической обороны Северной Америки NORAD обслуживали компьютеры Philco 2000/212, которые уступали по ряду операционно-технических параметров своим советским аналогам, в частности по уровню производительности: 240 тыс. операций/сек против 500 тыс. у 5Э92б).

Оборона

• Разведывательные спутники и пилотируемые космические станции «Космос-557 » для разведки, наблюдения и целеуказания сухопутных и морских целей.
• Боевые космические станции (разведывательно-боевые платформы) «Алмаз» для защиты разведспутников и необорудованных вооружением космических станций от противоспутниковых мероприятий противника и решения комплекса других задач, в частности, дополнения и дублирования разведывательных возможностей беспилотных спутников, проверки и подтверждения космонавтами-разведчиками БКС данных, полученных с автоматизированных устройств слежения спутников.
• Радиолокационные станции дальнего обнаружения ЦСО-С , которые фиксировали старт ракет противника и передавали сигнал на автоматизированную систему управления, откуда он поступал далее, на пусковые установки противоракет.
• Противоракеты на базе УР-100 , направленные на перехват ракет противника на пересекающихся курсах в космическом пространстве на околоземной орбите. Функция противоракеты состояла в том, чтобы нейтрализовать цель на подлёте, для этого было достаточно нарушить работу системы управления ракеты противника, повредив её теплозащиту, оболочку и другие критически важные узлы и агрегаты.
• Ракеты ближнего и среднего перехвата ПРС-1 и В-825 (по сути, усовершенствованные зенитные управляемые ракеты) для поражения на границе земной атмосферы тех ракет противника, которым удалось преодолеть противоракетную оборону в космосе.

Нападение

• Истребители спутников (ИС) и маневренные спутники-перехватчики «Космос-252» для уничтожения разведывательно-ударных спутников противника.
• Сверхзвуковые высотные крылатые ракеты для нанесения ударов по наземным объектам противника с атомных подводных лодок и стратегических ракетоносцев с безопасного расстояния, без захода в зону активной обороны противника.
• Противокорабельные ракеты П-5Д и П-35 , как элементы системы упреждающего поражения атомных подводных лодок противника.
• Межконтинентальные баллистические ракеты УР-100 для нанесения ядерного удара по ключевым, стратегически важным центрам системы обороны противника.
• Подводные автономные автоматизированные контейнерные ракетные комплексы (ПААКРК) для обеспечения гарантированного массированного возмездия в случае уничтожения или выведения из строя противником вышеперечисленных элементов.

Высокая степень унификации элементов комплекса позволяла отдельным элементам выполнять смежные функции, - так, например, ракета УР-100 и её последующая модификация УР-100Н (так называемая «сотка»), при условии оснащения её соответствующей боевой частью , могла выполнять как сугубо оборонительные функции противоракеты, так и наступательные функции межконтинентальной баллистической или противокорабельной ракеты, а равно использоваться в качестве ракеты-носителя для гражданских космических проектов (конверсионная модификация - РН «Рокот »; Челомей сам предлагал использовать перспективную УР-200 в качестве универсального носителя для различных нагрузок). Ракеты на базе УР-100, сравнительно дешевые и простые в эксплуатации, выпускались в большом количестве, - согласно концепции, предложенной Челомеем, при ядерном нападении на Советский Союз всегда должно было оставаться достаточное количество ракет для ответного удара возмездия.

Надёжность всей системы в целом и бесперебойность работы комплекса, как на этапе отражения удара противника, так и на этапе нанесения массированного ответного удара, обеспечивалась за счёт того, что каждая ракета была оснащена собственной системой управления, шахтной пусковой установкой , средствами преодоления противоракетной обороны противника и т. д. Причём, система беспрограммного наведения ракет (разрабатывалась коллективом под руководством Л. И. Ткачёва) была исходно запрограммирована на нанесение ракетно-ядерного контрудара по целям в Северной Америке даже в том случае, если Советский Союз, как потенциальная сторона конфликта, был к тому времени нейтрализован (позже, принцип гарантированного возмездия будет реализован в системе автоматического управления массированным ответным ядерным ударом «

Когда глава советского государства Никита Хрущев узнал о том, что американцы предполагают запускать спутники-шпионы, он импульсивно пообещал, что эти аппараты постигнет та же участь, что и пилота Фрэнсиса Пауэрса, самолет-разведчик "U-2" которого был сбит 1 мая 1960 года над СССР. Самое интересное, что к тому времени проект системы уничтожения вражеских спутников был не только утвержден на высочайшем уровне, но и обрел исполнителя - ОКБ-52, возглавляемое Владимиром Челомеем.

Первоначально Челомей пошел по пути Сергея Королева и Дмитрия Козлова, то есть вознамерился построить орбитальный корабль, способный решать не только задачу противодействия спутникам, но и служить интересам разведки. Больше того, Челомей предлагал использовать свои суда для изучения других планет!

Союзное опытно-конструкторское бюро № 52 (ОКБ-52) было образовано (точнее говоря, воссоздано) в 1954 году с основной целью - проектирование крылатых ракет для военно-морского флота. В 1959 году по инициативе Владимира Челомея бюро стало расширять исследования, вторгнувшись в доселе невиданную область ракетно-космической техники. Челомей понимал, что выход на создание орбитальных систем придаст импульс развитию предприятия. Не в последнюю очередь в его решении могли сыграть опасения конструктора относительно будущего подчиненной ему организации, которая проектировала хоть и беспилотные, но вполне "самолетоподобные" конструкции, а самолеты в то время оказались не в чести у политического руководства страны. И еще одно - в марте 1958 года в ОКБ-52 устроился на работу сын главы государства Сергей Хрущев, выпускник МВТУ имени Баумана, посему "маневр" Челомея имел и политическое значение.

В июле 1959 года Владимир Челомей доложил о космических разработках ОКБ-52 на заседании Совета обороны, а в ноябре 1959 года провел консультации с профильными специалистами по схемам построения космического аппарата, траекториям спуска с орбиты и торможения в атмосфере. В феврале 1960 года он пришел к выводу, что оптимальным для пилотируемых полетов на орбиту является схема крылатого ракетоплана. Были налажены контакты с ОКБ-1: в частности, Сергей Крюков, который возглавлял проектный отдел у Королева, подробно ознакомил специалистов ОКБ-52 с новой ракетой "Восток", включая возможности третьей ступени.

Одновременно с работами по ракетопланам отдел Владимира Челомея начал заниматься баллистическими ракетами, ракетами-носителями и космическими аппаратами. К апрелю 1960 года уже были подготовлены проекты носителей и аппаратов нескольких модификаций, с которыми главный конструктор решил идти в правительство, намереваясь добиться выпуска постановления об их разработке. Прежде всего предлагалось целое семейство ракет ("А-300", "А-300-1", "А-300-2", "А-2000", "А-1750") с разной грузоподъемностью (от 8 до 85 т на "опорной" орбите) и разным количеством ступеней (от двух до четырех). Что касается полезной нагрузки, то Челомей подготовил развернутые планы работ по космоплану, ракетоплану, управляемому спутнику "УС" и управляемой боеголовке "УБ".

К космопланам главный конструктор ОКБ-52 относил беспилотные космические аппараты, построенные по модульному принципу и предназначенные для изучения верхних слоев атмосферы, для задач связи, метеорологии, фото- и радиоразведки, навигации подводных лодок, а также для перехвата и уничтожения спутников противника. Кроме того, в ОКБ-52 рассматривались проекты космопланов для полетов к Луне, Марсу и Венере. Для всех подобных аппаратов предусматривалось возвращение на Землю. При входе в атмосферу должен был использоваться конический тормозной экран, который защищал космоплан от тепловых нагрузок и позволял маневрировать с гиперзвуковой скоростью на расстояниях до 3000 км. Согласно предложенной схеме, после снижения скорости от гиперзвуковой до высокой сверхзвуковой экран отбрасывался, космоплан раскрывал крылья и по радиомаяку садился на аэродром.

Ракетопланы, согласно Владимиру Челомею, представляли собой пилотируемые воздушно-космические самолеты многоразового использования. По сравнению с баллистическими кораблями "Восток", которые разрабатывались в тот период в ОКБ-1 Сергея Королева, ракетопланы ОКБ-52 должны были обладать способностью к маневрированию на орбите для сближения с другими космическими судами, их инспекции, а в случае необходимости - захвата.

Конструктивно ракетопланы подразделялись на три основные группы.

Первая группа - устройства типа "Капсула"; они имели форму конуса с затупленным носом, что позволяло снизить перегрузки и обеспечить более высокую теплозащищенность, но при этом лишало аппарат маневренности, исключая выбор места посадки. Посему предполагалось использовать комбинированную систему, получившую название "Кожух": капсула становилась теплозащитной оболочкой, внутри которой размещался аппарат самолетного типа со сложенными крыльями и оперением. После прохождения зоны максимального нагрева кожух сбрасывался, а крылатый аппарат с летчиком на борту осуществлял маневр и посадку на аэродром.

Вторая группа - ракетопланы типа "Конус", предназначавшиеся для перехвата вражеских спутников; они также имели форму конуса, но слабо затупленного и снабженного хвостовыми стреловидными рулями. Приземление на ракетоплане "Конус" могло осуществляться по нескольким схемам: например, парашютирование отделяемой кабины и катапультирование пилота.

Третья группа - ракетопланы типа "Крылатые"; они выглядели как классические самолеты и позволяли осуществлять посадку в заданном районе в любое время дня и ночи. Однако главной проблемой при их проектировании была теплозащита, поскольку крыло и заостренный нос подвергались высоким тепловым нагрузкам в плотных слоях атмосферы. "Крылатые" должны были стать космическими бомбардировщиками, истребителями спутников, разведчиками и возвращаемыми космическими станциями.

Двадцать первого мая 1960 года идеи Владимира Челомея обсуждались на научно-техническом совете Государственного комитета по авиационной технике (ГКАТ). Главный конструктор рассказал о межпланетном космоплане, о ракетоплане в варианте истребителя спутников, о крылато-баллистической ракете с самонаведением для поражения надводных и наземных целей, об управляемом спутнике-разведчике для целеуказания противокорабельным крылатым ракетам, о носителях с массой полезного груза 10–12 т, а также о дальнейших разработках в области проникновения человека в космос. Доклад был встречен с одобрением.

Четвертого июня состоялось заседание у заместителя Председателя Совета Министров Дмитрия Устинова с рассмотрением космических проектов ОКБ-52, на котором Сергей Королев высказал свою точку зрения на развитие ракетной техники, поддержав начинания Владимира Челомея. С учетом благосклонного отношения к предложениям ОКБ-52 во всех инстанциях 23 июня 1960 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров "О производстве различных типов ракет-носителей, спутников, космических кораблей для военного применения в космосе в 1960–1967 годах", в котором бюро Челомея поручалось заняться конструкторскими работами по темам "ракетоплан", "космоплан", "управляемый спутник" и "управляемая боеголовка".

Специалисты в Реутове немедленно принялись за дело. Коллектив был усилен сотрудниками авиационных конструкторских бюро Владимира Мясищева и Семена Лавочкина. И прежде всего инженеры взялись за разработку универсальной ракеты "УР-200", способной забросить боеголовку на межконтинентальную дальность или вывести груз на низкую околоземную орбиту. Без такого инструмента Владимир Челомей не мог рассчитывать на реализацию своих амбициозных планов.

Следующим приоритетным направлением стали ракетопланы "Р-1" и "Р-2", запускаемые на орбиту носителем "УР-200". Беспилотный ракетоплан "Р-1" создавался для проверки всех агрегатов и систем в "боевых" условиях на орбите. На пилотируемом ракетоплане "Р-2" помимо испытательных задач предполагалась отработка космонавтом процедур контроля за оборудованием и наблюдения из космоса. Полная масса ракетопланов "Р-1" и "Р-2", оснащенных складным крылом переменной стреловидности, составляла по 6,3 т для каждого. Штатная траектория полета включала эллиптическую орбиту с перигеем 160 км и апогеем 290 км; полное время полета не должно было превышать 24 часов. Интересно, что с самого начала Челомей ставил перед своими подчиненными задачу создания космического аппарата, которым мог бы управлять рядовой летчик военной авиации, посему даже схема полета ракетопланов оптимизировалась таким образом, чтобы перегрузки на всех этапах не превышали привычные для таких пилотов.

Первым серьезным шагом ОКБ-52 в космос можно считать создание в начале 1960-х годов экспериментального аппарата "МП-1", проект которого был "узаконен" Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 13 мая 1961 года "О разработке пилотируемых ракетопланов". Владимир Челомей вполне резонно полагал, что основными проблемами на пути создания ракетопланов и космопланов являются обеспечение управляемости и устойчивости летательных аппаратов при входе в атмосферу и создание эффективной теплозащиты. Данных о воздействии воздушной среды на летательный аппарат при скоростях выше трех звуковых попросту не было, как и стендов, позволявших провести моделирование этих непредсказуемых процессов в большом масштабе. Единственным способом проверки расчетно-теоретических исследований мог быть только натурный эксперимент. Первым таким испытанием и стал запуск экспериментального гиперзвукового летательного аппарата "МП-1". Изделие (длиной 1,8 м и массой 1,75 т) состояло из контейнера и заднего тормозного зонта. Контейнер представлял собой конус с большим удлинением, заканчивавшийся цилиндрической частью, на которой спереди устанавливались графитовые рули. В задней части располагался тормозной зонт, отдельные лепестки которого могли отклоняться при помощи пневмоприводов. На космическом участке полета стабилизация обеспечивалась соплами на сжатом воздухе, который подавался из баллона высокого давления, занимавшего носовую часть аппарата. Приземление производилось по трехступенчатой парашютной системе, что давало возможность изучить теплозащитные покрытия после полета. В процессе самого полета данные о состоянии "МП-1" передавались радиотелеметрической системой и фиксировались запоминающими устройствами.

Владимир Челомей всячески форсировал процесс, поскольку в условиях ожесточенной конкуренции различных бюро за космические заказы он должен был показать товар лицом. Инженеры в Реутово перешли на работу в три смены. В октябре 1961 года "МП-1" был собран и готов к отправке на испытательный полигон Капустин Яр.

Запуск экспериментального аппарата с помощью модифицированной одноступенчатой ракеты "Р-12" был произведен 27 декабря 1961 года. "МП-1" пролетел расстояние 1760 км с максимальной скоростью 3,8 км/с, поднявшись на высоту 405 км и совершив управляемый спуск в атмосфере. Задачи полета были выполнены полностью - причем впервые в мире был осуществлен спуск из космоса крылатого судна! К сожалению, этот выдающийся по тем временам прорыв был надолго засекречен.

Работы ОКБ-52 не исчерпывалась вышеописанными проектами. В течение 1961 года бюро Владимира Челомея проектировало пилотируемые космические самолеты "АК-3" и "АК-4", спускаемые с орбиты в контейнере, а также прорабатывало суборбиталь-ный ракетоплан "СР" и проводило анализ бомбардировочного ракетоплана "СП". Грандиозные космические успехи побуждали конструкторов рассматривать совершенно фантастические проекты: так, в космоплане "АК-3" предлагалось использовать ядерный ракетный двигатель с водородом в качестве рабочего тела. Чтобы предотвратить падение реактора на Землю, было решено снабдить его двигателем и уводить реактор на орбиту "захоронения" за счет его собственной тяги.

В 1962 году значительной практической разработкой ОКБ-52 стал аппарат "М-12" ("МП-2") - натурная модель маневрирующей головной части "АБ-200", создававшейся для "глобального" варианта ракеты "УР-200А" ("8К83"). Кроме того, "М-12" имитировал собой коническую капсулу, в которой предполагалось спускать с орбиты боевые ракетопланы. Для стабилизации и управления на атмосферном участке полета аппарат был снабжен четырьмя титановыми рулями в хвостовой части. На космическом участке управление обеспечивали жидкостные микродвигатели.

Пуск "М-12" на ракете "Р-12" был произведен 21 марта 1963 года. Аппарат массой 1750 кг разогнался по баллистической кривой с максимальной высотой полета 408 км и вошел в атмосферу на расстоянии 1760 км от старта. Однако при этом "М-12" развалился на части - причиной, по-видимому, стало отслоение теплозащитного покрытия.

К 1963 году была завершена эскизная проработка четырех вариантов пилотируемых ракетопланов: одноместного орбитального истребителя спутников, одноместного орбитального бомбардировщика наземных целей, семиместного транспортного ракетоплана межконтинентальной дальности и двухместного научно-исследовательского ракетоплана для облета Луны. Первый, второй и четвертый ракетопланы предполагалось запускать в космос на ракете "УР-500", третий - выводить на баллистическую траекторию ракетой "УР-200".

Впрочем, как отмечалось выше, амбиции Владимира Челомея простирались намного дальше решения узкоспециальных задач. В течение 1963 года ОКБ-52 выпустило эскизный проект по беспилотному космоплану "К" для исследования дальнего космоса, полетов к Луне, Марсу и Венере с возвращением на земной аэродром. Кроме того, был подготовлен аванпроект ракетоплана-истребителя "П-2И" с гарантированной высотой боевого применения до 3000 км (!). Этот последний ракетоплан выполнялся по описанной выше схеме "Кожух", то есть представлял собой крылатый сверхзвуковой аппарат со сложенными крыльями и оперением, оснащенный маршевым двигателем для посадки и заключенный в теплозащитный кокон. Для испытаний и полетов на орбитах малой высоты аппарат предполагалось выводить с помощью трехступенчатого варианта ракеты "Молния" ("8К78") из семейства носителей, созданных на основе "Р-7", а на высокие орбиты - носителем "УР-500", разрабатываемым ОКБ-52. На борту размещалось восемь снарядов "космос-космос".

Еще один вариант орбитального истребителя проектировался по схеме "Конус". Космический корабль состоял из возвращаемого на Землю планирующего аппарата конической формы и сбрасываемого боевого отсека. В кабине космоплана, снабженной двумя боковыми иллюминаторами, размещалась двухканальная оптическая система для селекции цели и ориентации, пульт управления и другие служебные системы. В боевом отсеке находились 12 снарядов "космос-космос", двигательная установка, антенна и аппаратура радиолокатора. Интересно, что снаряды были размещены в кормовой части, поэтому пилот осуществлял наведение на цель посредством специальной оптической системы, позволявшей смотреть "за спину".

Однако политические перестановки в руководстве СССР спутали Владимиру Челомею все карты, а его остроумный политический ход с принятием Хрущева-младшего на работу в бюро оказался битым козырем. Семнадцатого октября 1964 года, сразу после снятия Никиты Хрущева со всех постов, была создана комиссия по расследованию деятельности ОКБ-52, а еще через два дня маршал Константин Вершинин уведомил Владимира Челомея о прекращении работ и передаче материалов по ракетопланам в ОКБ-155 Артема Микояна. Туда же позднее ушла и часть специалистов, занятых проектами "Р-1" и "Р-2". Попытки обращения в высшие инстанции ни к чему не привели: новое руководство страны не благоволило к конструктору.

Музей истории и достижений ВПК «НПО машиностроения» открылся на территории градообразующего предприятия Реутова 5 июня. В экспозиции представлены все военные и космические разработки, созданные под руководством академика В.Н. Челомея и его преемников. Почётными гостями на церемонии открытия стали руководство и ветераны НПО, знаменитые лётчики-космонавты, представители вооружённых сил и администрации Реутова.

Восковая фигура

Первый сюрприз ждал гостей в мемориальном кабинете-музее академика Челомея, открытом 30 июня 2014 года, к столетнему юбилею учёного. Скрупулёзно воссозданная обстановка за год не претерпела изменений, но теперь за столом появилась восковая фигура хозяина кабинета. Сходство оказалось настолько поразительным, что ветераны НПО невольно вздрагивали и как будто подтягивались в дверях.

— Создатель фигуры Владимира Николаевича — Михаил Юрьевич Нестеров, один из лучших скульпторов этого направления, — рассказал газете «ПроРеутов» Антон Дегтярев, пресс-секретарь генерального директора НПО.

Скульптор создал собирательный образ, но, по свидетельству тех, кто работал с Владимиром Николаевичем, с определённых ракурсов сходство практически абсолютное.

А в небольшом кинозале рядом с кабинетом-музеем в это время собирались почётные гости. В их числе лётчики-космонавты Владимир Джанибеков, Виктор Горбатко, Борис Волынов и Вячеслав Зудов. На экране — кадры масштабного празднования в Реутове столетия Челомея в прошлом году.

Святые места

Новая экспозиция музея расположилась в большом зале по соседству. Здесь нашли место все разработки, созданные за 70-летнюю историю ВПК «НПО машиностроения». Под прицелами теле- и фотокамер генеральный директор — генеральный конструктор Александр Леонов и лётчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Владимир Джанибеков перерезали символическую красную ленточку. Аплодисменты.

— Дорогие друзья! Мы открыли сегодня музей истории и достижений «НПО машиностроения». Мы не подбирали специально дату проведения этого мероприятия, но так получается, что это происходит в дважды юбилейный год — размещения предприятия на территории Реутова и самого городаа. В 1955 году, 60 лет назад, вышло постановление Совета министров СССР о размещении нашего предприятия в городе Реутов. За эти годы предприятие стало центром ракетно-космической промышленности страны, а Реутов стал научным городом и впоследствии наукоградом, — сказал Александр Леонов.

Как рассказал гендиректор НПО, первым прообразом музея стала секретная выставка, некогда созданная в главном корпусе предприятия. Доступ к ней имело только высшее руководство страны и военно-промышленного комплекса. Ещё одна экспозиция, с натурными образцами ракетно-космической техники, открылась в середине 1990-х годов. На неё уже допускалась и молодёжь, и даже иностранцы. Но на предприятии осознавали необходимость в создании музея, где были бы представлены не только образцы технологий, но и документы. Такой музей, обеспечивающий возможности для научной работы, теперь у «НПО машиностроения» появился.

— У верующих бывают «намоленные» места, а у верующих в наше ракетное дело есть места святые. Я отношу весь этот четвёртый корпус к святым местам нашего предприятия, нашего коллектива, — сообщил Герберт Ефремов, возглавлявший НПО в трудные годы перестройки и развала.

Герберт Александрович напомнил, что в зале, где сейчас разместился музей, раньше работали проектанты — «гвардия» генерального конструктора. Так что в четвёртом корпусе это место — самое святое.

— Без правдивого прошлого не получится нормального будущего. Я думаю, у музея большое интересное творческое будущее, — выразил уверенность президент Ассоциации музеев космонавтики России Владимир Джанибеков.

После краткой торжественной части пришла пора поближе ознакомиться с музеем. Экспозиция разбита на три части, каждая из которых отвечает своему направлению деятельности НПО: комплексы с крылатыми ракетами, космические системы и стратегические ракетные комплексы и ракеты-носители.

Бастионы Крыма

Ознакомительную экскурсию по первой части музея провёл адмирал Фёдор Новосёлов.

— Создание крылатых ракет для военно-морского флота послужило ответной мерой против засилья на океанах американского военно-морского флота, авианосцы которого представляли неуязвимую цель для нашего военно-морского флота, — напомнил Фёдор Иванович.

Крылатые ракеты академика Челомея, по-прежнему несущие службу на наших боевых кораблях, самолётах и береговых комплексах, решили задачу поражения кораблей потенциального противника.

Охват экспозиции — от самых первых самолётов-снарядов, созданных В.Н. Челомеем ещё в 1944 году, до современных российско-индийских ракет «Брамос». Представлен здесь и грозный противокорабельный береговой ракетный комплекс «Бастион». Это название с недавних пор хорошо знакомо не только специалистам. Как рассказал президент России Владимир Путин в документальном блокбастере Андрея Кондрашова «Крым. Путь на Родину», именно демонстративное развёртывание «Бастиона» в Крыму охладило воинственный пыл американских моряков и позволило снизить градус военного противостояния.

Глобус для Хрущёва

Вторая часть музея отведена космосу. Здесь представлены первые космические разработки Челомея — ракетопланы и космопланы.

Один из уникальных экспонатов — корабль для высадки на Луну, разработанный для советской лунной программы. Макет изготовлен специально для музея и никогда ранее не демонстрировался.

Рядом глобус, сделанный в 1963 году для демонстрации Н.С. Хрущёву действия системы противоспутниковой обороны. Движение по орбите спутника-шпиона, его обнаружение наземной станцией, пуск ракеты и уничтожение космической цели наглядно индуцируются разноцветными лампочками.

Автоматическая станция «Алмаз» вызвала бурю воспоминаний у лётчиков-космонавтов. Виктор Горбатко, Борис Волынов и Вячеслав Зудов отметили традиционно высокие качества систем Челомея.

Герои охотно делились космическими историями. Многие рассказы могли бы стать сюжетами для произведений Лема или Шекли. Разинув рты «земляне» слушали о том, как внезапно отключилась орбитальная станция и как её обитатели на целый виток остались без связи с Землёй и с кислородом на исходе. Только грамотные и решительные действия спасли тогда и экипаж, и саму станцию.

Другая история — о космонавте, который тяжело заболел на орбите. В Центре управления полётами приняли трудное решение — программу полёта свернуть, возвращаться досрочно. Но надежды всё равно мало, несмотря на все усилия второго члена экипажа: больной в полубессознательном состоянии, держится на уколах, впереди трудная ночная посадка… К счастью, и у этой истории хороший финал.

Челомей против фон Брауна

В третьей части музея разместились макеты ракетных комплексов стратегического назначения и ракеты-носители. Гидом здесь выступил генерал-лейтенант Валерий Дементьев. Главная героиня его повествования — знаменитая челомеевская «сотка», межконтинентальная баллистическая ракета шахтного базирования УР-100 и её модификации. Развёртывание группировки этих ракет обеспечило гарантированный ответ любому противнику. В обиходе мы часто говорим об ответном ударе, но у военных своя терминология.

— Не просто ответный, а ответно-встречный удар, — подчеркнул генерал Дементьев. — Потому что готовность — минута. Сначала была готовность три минуты, потом довели до одной.

Создание и развёртывание «соток» изменило штатную структуру ракетных войск стратегического назначения. В составе РВСН появились дивизии десятиполкового состава, в каждом полку — по 10 шахт с УР-100. Для избежания одновременного поражения одной боеголовкой, ракетные шахты размещались в десятках километров друг от друга. При этом каждый полковой командный пункт мог заменить двух «соседей», управляя запуском 30 межконтинентальных ракет.

Всего, по данным Валерия Александровича, было развёрнуто 1050 таких комплексов, что составляло до 70% нашего ракетного потенциала. «Сотки» и сейчас, спустя 35 лет, несут боевое дежурство.

В этой же части музея расположена экспозиция ракет-носителей: разработка космических ракет и межконтинентальных идут рука об руку. И вдруг неожиданная надпись: «United States».

Выяснилось, что макет американской ракеты «Сатурн-5» изготовили по личному указанию В.Н. Челомея. Как конструктор, Владимир Николаевич сравнивал себя только с Вернером фон Брауном, выдающимся немецким конструктором, который создал для Гитлера «Фау», а после войны был вывезен в США и стал «отцом» американского ракетостроения.

Город и предприятие

Ещё об одном поле деятельности академика Челомея напомнил первый заместитель главы администрации Реутова Николай Ковалёв. Основатель «НПО машиностроения» много сделал для развития Реутова, строительства жилых кварталов, детских садов, школ, дворца культуры, объектов инфраструктуры. В тяжёлое время девяностых годов руководивший предприятием Герберт Ефремов и возглавлявший тогда наш город Александр Ходырев разработали концепцию «Предприятие — городу, город — предприятию». Эта концепция позволила городу плавно пройти сложный период и заложить фундамент сегодняшнего социально-экономического развития и благополучия. Результатом успешного сотрудничества города и предприятия стало присвоение Реутову звания наукограда Россйской Федерации в декабре 2003 года.

— Нынешнее руководство в лице генерального конструктора и генерального директора Александра Григорьевича Леонова и главы города Сергея Геннадиевича Юрова продолжает эти традиции и успешно реализует концепцию взаимодействия, город и предприятие неотделимы. Жизнь музея — в его посещаемости. Музей должен стать центром изучения истории предприятия, центром патриотического воспитания молодёжи и центром профессиональной ориентации. Каждый школьник, который побывает в музее, должен выйти с мечтой стать конструктором, стать слесарем, стать ракетчиком, стать космонавтом! — пожелал Николай Ковалёв.

Первые шаги к тому, чтобы окрылять будущих челомеев мечтами о новых научно-технических прорывах уже сделаны. Как рассказал газете «ПроРеутов» Антон Дегтярёв, между главой Реутова Сергеем Юровым и генеральным директором «НПО машиностроения» Александром Леоновым уже есть договорённость об организации школьных экскурсий. Программа заработает в сентябре, к празднованию 75-летнего юбилея города.

Учащиеся реутовских школ не только увидят уникальные экспонаты, но и узнают много интересного об «НПО машиностроения» и МГТУ им. Баумана. А вот московским школам, которые тоже попросились на экскурсии, пока ничего обещать не стали. Первыми увидят музей дети жителей Реутова.

Вместо послесловия: Гагарин в Реутове

Едва открывшись, музей «НПО машиностроения» помог разгадать одну из тайн Реутова. Читателям газеты «ПроРеутов» хорошо знакома Антонина Чуканова, регулярно публикующая статьи по истории нашего города. На открытии Антонина Александровна воспользовалась случаем, чтобы найти ответ на давно волнующий её вопрос. Дело в том, что в честь полёта Юрия Гагарина одна из отстающих бригад текстильной фабрики взяла на себя обязательство выйти в передовые. Рабочие известили Юрия Гагарина о своём решении, и пригласили его в гости — такой стиль общения трудовых коллективов с героями страны был в духе советской эпохи. Ответное письмо первого космонавта до сих пор хранится в Музейно-выставочном центре на улице Победы, 2: Юрий Алексеевич обещал приехать при первой возможности…

— И до 2014 года, до столетия Владимира Николаевича, мы считали, что Гагарин у нас не был. Но на торжественном собрании в зале Чайковского один из выступающих космонавтов сказал, что Гагарин встречался с Челомеем и был в Реутове! Два раза! Представляете? — поделилась с газетой «ПроРеутов» Антонина Александровна.

Разумеется, увидев на открытии музея знакомое лицо лётчика-космонавта Бориса Волынова, Антонина Чуканова публично задала важный для истории города вопрос. И получила утвердительный ответ: да, Гагарин действительно дважды был в Реутове.

За год до появления секретного письма космонавтов, 12 октября 1964 года, в Особом конструкторском бюро № 52 (ОКБ-52), находящемся в подмосковном Реутове, состоялось совещание руководящих сотрудников предприятия, на котором генеральный конструктор Владимир Челомей предложил концепцию станции для решения "оборонных, научных и народнохозяйственных задач". Челомей, много лет отдавший конструированию передовой военной, прежде всего реактивной, техники, видел в такой станции мощное средство оперативной космической разведки, намного превосходящее по возможностям все созданные к тому времени образцы. Ему представлялся своеобразный космический наблюдательный пункт с комфортабельными условиями для жизни и хорошим оснащением, со сменяемым экипажем из двух-трех человек сроком полета один-два года. И Челомей нашел понимание у руководства.

Работы над станцией начались по приказу министра общего машиностроения от 27 октября 1965 года. Эскизный проект станции, получившей название "Алмаз", был выпущен в 1966 году. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 14 августа 1967 года определило сроки реализации программы и тактико-технические характеристики бортовых средств "Алмаза". Станцию предполагалось выводить на орбиту тяжелой ракетой-носителем "УР-500К" ("Протон-К") фузоподъемностью 20 т, которая также создавалась в ОКБ-52. На первом этапе космонавтов хотели запускать вместе со станцией - в возвращаемом аппарате, размещенном в ее передней части. Такая схема доставки выглядит необычно по нынешним временам, но тогда углубленно изучалась, поскольку возможность выполнения стыковки на орбите с переходом экипажа из объекта в объект не была еще отработана на должном уровне. При более подробном анализе выяснилось, что предложенная схема имеет серьезные недостатки, ведь наличие тяжелого возвращаемого аппарата в составе запускаемого объекта заметно уменьшает массу целевого оборудования, что само по себе снижает потенциал станции. В конце концов от идеи отказались, решив реализовать процедуру стыковки на пилотируемых кораблях "Союз".

Окончательный эскизный проект ракетно-космического комплекса "Алмаз", включающий в себя базовый блок и транспортный корабль снабжения "ТКС", оснащенный возвращаемым аппаратом, был принят Межведомственной комиссией в 1967 году. В состав комплекса также вошли ракета-носитель, техническая и стартовая позиции, наземный пункт приема информации и сеть наземных пунктов командно-измерительного комплекса (КИК). Предусматривалось создание тренажерных средств для подготовки экипажей.

Согласно проекту, "Алмаз" должен был стать более совершенным орбитальным разведчиком, чем автоматические "Зениты", давая очевидное преимущество по оперативности получения и обработки информации. Космонавты могли разглядывать Землю в видимом и инфракрасном диапазонах спектра через мощный "космический бинокль". Увидев нечто подозрительное, они давали бы команду на производство серии снимков. Фотопленка проявлялась на борту под контролем экипажа. Достойные внимания фрагменты полученных изображений предполагалось передавать на Землю по телевизионному каналу. Кроме того, привлекающие внимание участки планеты можно было просматривать с помощью радиолокатора бокового обзора.

Аппаратура, которую создали для установки на борт станции, по меркам того времени была самой передовой, очень сложной и дорогостоящей. В частности, основным средством наблюдения с орбиты должен был стать уникальный фотоаппарат с фокусным расстоянием в 10 м и диаметром зеркала около 2 м, сравнимый по разрешающей способности с современными орбитальными телескопами типа "Hubble" ("Хаббл"). На согласование технических характеристик фотоаппарата сотрудники Центрального конструкторского бюро машиностроения (ЦКБМ; такое название было присвоено ОКБ-52 в 1966 году) и Красногорского завода "Зенит" потратили три месяца. Только одна заготовка для производства зеркала должна была остывать в форме полтора года!

При проектировании станции "Алмаз" выбрали следующие габариты: полная длина - 11,61 м, обитаемый объем - 90 м 3 , стартовая масса - 18,9 т. Станция рассчитывалась на экипаж из двух человек и полное время работы на орбите до 410 дней. Электроснабжение осуществлялось панелями солнечных батарей общей площадью 52 м 2 .

Конструктивно станция разделялась на две части, которые можно условно назвать отсеками малого и большого диаметров. Отсек малого диаметра (поперечный размер по гермокорпусу - 2,9 м) располагался в передней части станции. Далее находился отсек большого диаметра (поперечный размер по гермокорпусу - 4,1 м). Внутренний объем станции включал бытовую, рабочую, приборную и переходную зоны.

Бытовая зона с несколькими обзорными иллюминаторами размещалась в отсеке малого диаметра и предназначалась для отдыха и сна космонавтов, приема пищи и проведения медицинских экспериментов. У одного борта был закреплен стол с подогревателями консервов, кресла космонавтов, емкости с водой и встроенные контейнеры с продуктами питания. Над столом смонтировали пульт управления системой жизнеобеспечения. У другого борта находились шкафы с медицинским оборудованием, комплектами белья, предметами быта и личными вещами, магнитофон с фонотекой и радиоприемник. Торец бытовой зоны был отдан под спальные места.

За бытовой следовала рабочая зона. Ее заднюю часть занимали аппаратура "Агат-1" и система управления станцией. В состав "Агата-1" входил большой оптический телескоп с переменным фокусным расстоянием для детального наблюдения за объектами, расположенными на земной поверхности, в акватории мирового океана и в атмосфере Земли. Телескоп был совмещен с широкопленочным фотоаппаратом "АСА-34Р" и занимал герметичную нишу от пола до потолка. В рабочей зоне стояли проявочная машина для обработки фотопленки и световой стол, на котором можно было детально, с увеличением, рассмотреть проявленные кадры. Наиболее интересные и важные снимки считывались, кодировались и передавались на Землю по радиоканалу. В рабочей зоне отсека большого диаметра располагались пульты управления и контроля станции, пульт пилота с отображением текущих координат и индикатором пространственного положения станции, с ручкой управления ориентацией станции, оптическим измерительным устройством "ОД-4", позволявшим "останавливать" бег земной поверхности и наблюдать отдельные районы с разрешением 7–8 м, панорамнообзорным устройством "ПОУ-II" для широкого осмотра земной поверхности, перископом кругового обзора и контроля за окружающим космическим пространством. Кроме того, в рабочей зоне разместили телевизионную аппаратуру "Печора" и бортовую информационно-поисковую систему для оперативного получения данных по работе оборудования "Алмаза". Там же устанавливался комплексный тренажер с бегущей дорожкой для физических тренировок и измеритель массы (массметр). Конечно же, были предусмотрены и шлюз для удаления контейнеров с отходами, и туалет, и шкаф с предметами личной гигиены.

В приборной зоне размещались агрегаты бортовых систем станции: ориентации и управления движением, жизнеобеспечения, электропитания, радиосвязи, телеметрии, командной радиолинии и других. Всем этим комплексом управляла цифровая вычислительная машина "Аргон-12А" (по сути - бортовой компьютер). Снаружи гермоотсека монтировались панели теплообменников системы терморегулирования, датчики системы ориентации, антенны телеметрии и радиосвязи.

Переходная зона была сферической формы и жестко соединялась с рабочей зоной большого диаметра. Между переходной и рабочей зонами размещался гермолюк. Снаружи на торце переходной зоны располагался пассивный стыковочный узел типа "Конус" с лазом для перехода космонавтов из транспортного корабля на станцию. В верхней части переходной зоны сделали люк для выходов в открытый космос; здесь же находился контейнер для укладки скафандров (в реальности ни на одном "Алмазе" скафандров для работы в открытом космосе не было).

Двигательная установка станции имела вытеснительную подачу топлива и работала на высококипящих компонентах: азотная кислота и несимметричный диметилгидразин. Она состояла из сферических топливных баков, шар-баллонов с газом наддува, шести двигателей коррекции, шестнадцати двигателей жесткой стабилизации, двенадцати двигателей мягкой стабилизации. Агрегаты двигательной установки размещались в кормовой части станции, только двигатели системы стабилизации стояли на переходном отсеке в носовой части "Алмаза".

Несмотря на возможность передавать полученные фотоснимки в качестве телеизображений по радиоканалу, военные разведчики хотели получать пленку с "Алмаза" непосредственно в руки и обрабатывать ее в своих наземных лабораториях, посему с самого начала перед конструкторами стояла задача обеспечить доставку наиболее важных материалов на Землю. Для ее решения была сконструирована капсула спуска информации (КСИ). Кассета с отснятой пленкой подвешивалась внутри оболочки, покрытой аблирующей теплозащитой; сверху помещались парашютная система и пороховая двигательная установка (ПДУ), включающая тормозной двигатель и четыре двигателя стабилизации. Для капсулы создали специальный торовый амортизатор, надуваемый сжатым газом перед приземлением. В верхней части тор имел клапаны, которые при посадке на твердую поверхность прорывались, плавно выпуская газ. При приводнении тор служил поплавком. На поиски капсулы отводилось всего несколько часов, для чего была спроектирована, построена и испытана специальная вездеходная машина с термостатом, которая должна была срочно доставить КСИ на аэродром, где ждал эвакуационный вертолет или самолет. Техническое задание требовало, чтобы капсула совершила посадку строго на территории СССР. Если капсула промахивалась, то срабатывала автоматическая система подрыва объекта. В процессе проектирования удалось поместить в капсулу дополнительные небольшие кассеты, которые упаковывались по сторонам от основной бобины, - внутри наматывались пленки от "звездного" фотоаппарата, обеспечивавшие координатную привязку отснятых наземных объектов. Экипаж "Алмаза" снаряжал капсулу добытыми материалами, и она отстреливалась в заданный момент через специальную пусковую камеру. Снаряжение и подготовка к спуску капсулы массой 360 кг, вмещающей два километра пленки массой 120 кг, были сами по себе задачами не из легких. Поэтому для переноса ее из внутреннего помещения станции в шлюзовой отсек и установки в пусковую камеру изготовили специальный манипулятор.

Разработчикам "Алмаза" было известно, что в США ведутся работы над проектами военных инспекционных спутников и маневренных кораблей-перехватчиков. Чтобы защитить станцию от вражеских аппаратов подобного рода, ее оснастили авиационной пушкой конструкции Нудельмана-Рихтера "НР-23", модифицировав готовое хвостовое орудие реактивного бомбардировщика "Ту-22". Дальность стрельбы против орбитальных целей должна была составлять не менее 3000 м. Космическая пушка делала 950 выстрелов в минуту; причем снаряд массой 200 г летел со скоростью 690 м/с. По воспоминаниям конструкторов станции, в наземных испытаниях на дальности более километра залп из пушки перерезал пополам металлическую бочку из-под бензина.

Пушка жестко устанавливалась под "брюхом" станции. Ее можно было наводить на вражеский объект через прицел, поворачивая всю станцию вручную. Стрельбой управлял программно-контрольный аппарат, который вычислял залп, требуемый для разрушения цели при времени полета снаряда до нее от 1 до 5 секунд. Отдача при стрельбе в пустоте компенсировалась за счет включения двигателей жесткой стабилизации или маршевых. Понятно, что нападать на кого-либо "Алмаз" не мог, - какой смысл использовать в качестве космического истребителя пилотируемый наблюдательный пункт массой под 20 т, снабженный гигантским фотоаппаратом и прочей ценной начинкой? А вот обороняться от нападения станция вполне умела, и ни один спутник-агрессор не устоял бы перед ее огневой мощью. К счастью, американцы ни разу не рискнули приблизиться к летавшим на орбите "Алмазам".

Поскольку проект транспортного корабля снабжения "ТКС", который начали в ОКБ-52, нуждался в длительной отработке, на первом этапе создания системы было решено доставлять экипажи на станцию пилотируемыми кораблями "Союз". Однако освоение этих новых кораблей внезапно обернулось настоящим кошмаром для инженеров и космонавтов.